Как рыцари продвигались на Восток
Предав земле павших в схватке, отдохнув несколько дней, защитники Гроба Господня двинулись дальше. Старая караванная дорога по-прежнему шла пустынными местами. По одну ее сторону тянулись горы, с другой была выжженная степь. Казалось, единственными обитателями этих мест были шакалы, тоскливо вывшие по ночам, да змеи с ящерицами. В раскаленном воздухе невозможно было дышать, душная ночь тоже не приносила прохлады. Очень скоро христиане начали страдать от жажды, потому что сельджуки, отступая в глубь страны, заваливали камнями колодцы. Падали от недостатка воды боевые кони, многим рыцарям приходилось брести по дороге пешком. Снаряжение и доспехи, погруженные в повозки, везли теперь волы, а то и овцы или козы. В один из первых дней августа, как свидетельствует хронист, от жажды и зноя погибли пять сотен человек. «Соколы и другие ловчие птицы, — записывал другой, — составляющие утеху знатных и благородных мужей, умирали от жары в руках несших их; и даже собаки, приученные к достохвальному охотничьему искусству, подыхали таким же образом от мук жажды в руках своих хозяев». С продовольствием дело обстояло так же плохо, как и с водой. Селения, встречавшиеся крестоносцам, были покинуты местными жителями и разорены. В войске начались болезни, ряды его редели на глазах. И все же время от времени выпадал блаженный отдых в прохладной тени оазисов. Вблизи города Икония крестоносцы обнаружили озера и луга с сочными травами — прекрасным кормом для лошадей. Здесь же были и сады, а склоны гор покрывали лиственные леса, полные дичи. Оказалось, не зря брали с собой в поход охотничьих собак и ловчих птиц; те из них, что еще уцелели, нашли применение своим способностям. Отдохнув, пополнив припасы, повеселев, воины двинулись дальше. Но, как оказалось, настоящие трудности были еще впереди. После нового сражения с сельджуками близ Гераклеи, где опять была одержана победа, крестоносцы, которых вели проводники-греки, повернули на северо-восток, а потом на юг, и вскоре оказались в горах. Это был хребет Антитавра; вскоре рыцари прозвали эти места «горами дьявола». Наступил октябрь 1097 года. Полились нескончаемые осенние дожди, размывшие узкие горные тропинки, ведущие к перевалам. По ним было почти невозможно пройти. В хронике можно найти описание подъема на какую-то «дьявольскую гору, которая была столь высока и проходы столь тесны, что никто из наших не отваживался пройти первым по тропинке, которая шла с краю горы». Вьючных животных связывали вместе длинной веревкой, но, случалось, оступившись, одно из них увлекало в пропасть добрый десяток остальных вместе с повозками. Многие из воинов бросали в горах доспехи и щиты — не было никаких сил тащить их дальше. И все же крестоносцы были полны воодушевления. Они не проиграли еще ни одного сражения, силы султана были основательно подорваны. Казалось, еще немного и города, захваченные «неверными», начнут покоряться один за другим, пока, наконец, поход не закончится в самом Иерусалиме…
Как образовалось графство эдесское
Первые города и в самом деле скоро покорились крестоносцам. Еще у Гераклеи от основного войска отделился отряд, которым командовали тот самый Танкред, племянник Боэмунда Тарентского, что в Константинополе отказался принести вассальную присягу императору Алексею Комнину, и младший брат Готфрида Бульонского граф Балдуин. Их отряды круто повернули на юг — в Киликию. Там, правда, жили армяне, тоже исповедовавшие христианство, однако знатные, но безземельные Танкред и Балдуин уже и не скрывали, что им все равно, чьи владения прибирать к рукам. Более того, они были готовы вступить в бой, если иначе нельзя, не только с единоверцами, но и друг с другом. Из-за киликийских городов Мамистры, Адана, Тарса крестоносцы, присоединившиеся к Танкреду, и рыцари графа Балдуина однажды даже жестоко схватились между собой. Бой был самым настоящим — с убитыми, ранеными, взятыми в плен. Потом соперники заключили мир, каждому досталось то, что он успел захватить. Оставив в киликийских городах небольшие гарнизоны под предлогом защиты единоверцев-армян от возможных нападений сельджуков, Танкред и Балдуин присоединились к остальному крестоносному войску. Однако почти сразу же Балдуин с отрядом из небольшого числа рыцарей и двух тысяч пеших воинов двинулся на богатый город Эдессу, также принадлежавший армянам. Захватив по пути несколько крепостей, он вошел в город под предлогом того, что намерен защищать его в случае нападения «неверных», однако тут же сверг правителя Эдессы князя Тороса, вступив в заговор с частью его приближенных. Затем, чтобы вознаградить всех, кто отправился вместе с ним, Балдуин стал нещадно грабить горожан, раздавая рыцарям и воинам золото, серебро, драгоценные камни, дорогую посуду, ковры, ткани. Притеснения и грабежи были настолько жестокими, что горожане подняли восстание против своих «защитников» и даже пытались призвать на помощь «неверных» сельджуков. Крестоносцы легко подавили мятеж, казнили зачинщиков, а тех, кто был побогаче, заточили в темницы, требуя за освобождение огромный выкуп.
