ТЕНИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ
Рассказывает А. Борисов С Алексеем я познакомился несколько лет назад, но до сих пор не знаю ни его фамилии, ни адреса… Доподлинно известно лишь то, что он москвич, и то, что каждое лето вместе со своими товарищами Алексей выезжает на места былых боев Великой Отечественной… Появляется и исчезает Алексей неожиданно. Вот и теперь он позвонил неожиданно… – Давай встретимся… Есть разговор, -многообещающе сказал Алексей и повесил трубку. Сразу замечу, что Алексей с товарищами не охотники за оружием, – на этот вид находок в компании Алексея наложено табу – «Оружие не брать!». Желанными же находками являются: воинская атрибутика, предметы быта: ножи, бутылки, фляги и прочая мелочь… В почете и неожиданные в местах боев находки – так, в позапрошлом году Алексей нашел в разрытом блиндаже россыпь довоенных немецких значков… Видать, потерявший их немец был завзятым коллекционером! В этих походах по местам, так сказать, боевой славы с ним и его товарищами частенько происходят как курьезные, так и странные, а где-то и страшные случаи… Через полчаса после телефонного разговора мы уже сидели в скверике возле «Макдоналдса», что у метро «Пушкинская». – Алексей, как вы съездили в этом году? – Да неплохо… Снова, как и год назад, работали в Брянских лесах, в верховье реки Жиздры, где почти полтора года с зимы 1942-го по конец лета 1943 года стоял фронт… – Были интересные находки? – Находки у нас традиционные – наши и немецкие солдаты, навсегда оставшиеся в-русской земле, и предметы их быта… – И сколько вы откопали в этом году? – Отрыли шестерых наших и одиннадцать немцев, причем четверых солдат вермахта в заваленном блиндаже на берегу реки Жиздры… Как бомба или снаряд попали туда, так они там все и остались. Стали мы аккуратно рыть… Почва там песчаная – работать легко. Разрыли накат, перепилили бревна и отрыли истлевшие немецкие сапоги с торчащими из них костями… Стали рыть аккуратнее… Вот тазовые кости, позвоночник, ребра… Потихоньку и остальных отрыли… Четверых… Один, видимо, был офицер – с крестом… Пока работали, потихоньку стало смеркаться… Мы оставили скелеты возле ямы, а сами расположились метрах в двухстах, на полянке… А вот ночью стало происходить черт-те что! Мы народ привычный… Спать в Лесу нам не впервой… Но тут… Такого еще не было! Ночью нас разбудил дежурный – Валера. «Ребята, – говорит, – что-то происходи», а что – не пойму!» Мы повскакали… Слушаем… А там, за лощиной, где мы копали, слышны немецкая речь, немецкие марши, смех, лязг гусениц… Мы, честно говоря, перепугались… Собрали, вещички и отошли к реке – это с полкилометра… Там до утра и просидели… – Но к блиндажу-то вернулись? – Да, конечно. Утром пошли снова туда… Все на месте… Ничего не тронуто… Лежат скелетики, как мы их и оставили… Но чуть дальше прошли, а там… Танковые ямы… – Это еще что? – Укрытия, в которых стояли танки… И самое поразительное – свежие следы гусениц!!! Мох весь изрезан, словно только вчера здесь какие-то «пантеры» ездили! – Может, какие-то местные трактористы развлекались? – Если бы! Там до жилья ближайшего километров десять! Глухомань! Даже не знаю, что и подумать! Следы явные – ночью танки ходили… Да мы и рев двигателей слышали… Мистика! – А с немцами-то что сделали? – Похоронили, как положено. Так в общей могиле их и зарыли… Правда, и тут не обошлось без приключений… – Еще что-то? – Да! Мы все вообще-то приучены к останкам относиться с почтением, аккуратно… Но новичок наш Константин – первый раз с нами был… Как бы это выразиться – был несколько беспечен и непочтителен к останкам… – В чем это выражалось? – Да он рыбак, везде с удочкой телескопической ходил… Он кости этой удочкой трогал да ногой пару раз их ворошил, хотя мы его и осаживали… – И что? – А то, что, когда мы вечером снова к реке возвращались, он споткнулся, что называется, на ровном месте… Удочку сломал и пальцы на ноге сильно ушиб… Причем той самой, что кости трогал! До сих пор хромает… – Может, совпадение? – Какие тут совпадения?! Удочкой трогал? Трогал! Сломалась! Ногой трогал? Было дело! Ногу тоже повредил… Я-то сам давно понял, расплата неминуема, если это касается мертвых… – А еще какие-то подобные случаи были? – Да… Как-то опять заночевали прямо среди леса. Стемнело… Ночью заметили метрах в ста пятидесяти от стоянки странное свечение. Утром подошли к тому месту. Стали искать. Заметили верхнюю часть каски… Разрыли… Двоих нашли -одного на другом… Тоже немцы… Один другого, видимо, из-под огня тащил на себе, да не донес – самого убили… Вот так! Похоронили обоих… – А что-то подобное, типа лязга гусениц, раньше было? – Нет, я восемь лет хожу, а это впервые! А вот стоны в лесу по ночам часто слышим… Это постоянно… Каждый год такое случается… И всегда где-то неподалеку находим непохороненных солдат. – Может, кажется? – Да нет! Людей надо хоронить по-человечески… А тут где солдат был убит, ранен… как упал, так до сих пор и лежит… Сколько их – и наших, и немцев по оврагам и лощинам непохороненными лежат… Вот в прошлом году овражек нашли – там наших человек пятнадцать, а может, и более до сих пор лежат… Как их в лощине побили, так они там и остались… Да били, видать, крепко… Каски – в лепешку! Копнешь – фаланги пальцев, обломки костей, истлевшее обмундирование! А оружие – винтовочкитрехлинейки. Кругом воронки от мин… А рядом на горушке, которую им, видать, взять приказали, – груда немецких гильз, ящики из-под мин валяются… И ни одной воронки! Это получается, с голыми руками на пулеметы и минометы шли! Ужас! – Где ты научился читать «картины» боя? – Эх… Сколько лет уже хожу по лесам – глаз наметан… Да и не один я, все вместе «читаем». – Какие планы на будущее? – В 1997 году поедем в другие места… Куда-нибудь поближе к северу… В район Нелидова, Великих Лук – там тоже бои были, дай боже! Да и места поглуше, чем под Брянском… И вообще слишком много появилось копателей! «Черные» ведь могут и убить… Им оружие надо… А у нас другие цели… Кстати, вот тебе сувенирчик! Пока! Алексей протянул небольшой сверток и быстрым шагом направился к метро… Я развернул бумагу… В руках у меня оказалась алюминиевая солдатская пряжка с орлом и готической надписью на немецком: «С нами Бог!»… Алексей уже скрылся в подземном переходе, и я мысленно пожелал ему удачи в этих странных, непонятных для меня поисках. ДОМАШНИЙ КОНЦЕРТ НА РИО-ДЕ-ВОЖИРАР В свое время эта история не сходила со страниц парижских газет. Поль Бордье сидел на скамейке в Люксембургском саду, прямо напротив большого пруда. Погода в тот день, 2 июня 1925 года, была солнечной и прекрасной. Люксембургский сад, что над бульваром Сен-Мишель, с давних пор стал, как это всем известно, своего рода «школьным двором» почтенной Сорбонны, Парижского университета – оазисом тишины и покоя посреди уже тогда очень шумного города. Молодой человек, погруженный в свои мысли, перелистывал записи, сделанные аккуратным почерком в толстой тетради. Время от времени он поднимал голову и что-то про себя бормотал. Ему было двадцать два года, и он учился на четвертом курсе медицинского колледжа. Еще неделя – и все! Ему остается не так уж много времени, чтобы подготовиться к экзаменам. Поль выглядел очень нарядно в своем светлом костюме и модной соломенной шляпе а-ля Морис Шевалье. Отец Поля, уважаемый провинциальный врач, регулярно посылал ему деньги, которых хватало на удовлетворение всех его материальных потребностей. Рядом с ним сел старик. Поль бросил на него быстрый взгляд – но достаточный, чтобы удивиться, как тот хорошо одет, правда, слегка старомодно – в сюртуке и цилиндре, с тросточкой с набалдашником из слоновой кости. Примерно через минуту старик придвинулся поближе к Полю: – Знаете, молодой человек, а ведь пятьдесят лет назад я тоже сидел на этой скамейке и, как вы сейчас, готовился к своим экзаменам! Это вмешательство вовсе не разозлило Поля. Он работал уже два часа и, в конце концов, должен немного передохнуть! Кроме того, старичок выглядел занятным – в нем были некие шарм и грациозность. Почему бы не поболтать с ним немножко? И они начали беседовать о медицине, пока старик вдруг внезапно не сменил тему: – Вы любите музыку? Поль испытывал слабость к чарльстону, но… к музыке? Почтенный господин явно имел в виду классику, и Поль, чтобы не произвести на своего собеседника неблагоприятное впечатление, с пылом ответил: – Да, очень! – Так я и думал! Не окажете ли вы мне любезность – прийти на домашний концерт? Мы даем его в следующую среду, в семейном кругу. Мы будем исполнять Моцарта! Прежде чем молодой человек успел что-либо ответить, старый господин встал и отрекомендовался, приподняв цилиндр: – Вот моя визитная карточка, юный друг! Приходите, скажем… в девять часов вечера! Поль озадаченно смотрел, как его собеседник удаляется размеренными шагами. Затем поглядел на визитку: Ипполит Мансо, 28, рю-де-Вожирар. «Странное приглашение, – подумал он удивленно. – Должно быть, я ему действительно понравился или напомнил о его собственной юности!» И хотя он отнюдь не был ярым поклонником классической музыки, Поль решил пойти на концерт, куда его пригласил любезный старик. В следующую среду. А пока – за работу! 9 июня 1925 года, ровно в девять часов вечера, с букетом роз в руке он позвонил в дверь на первом этаже дома 28 по улице Вожирар. Слуга открыл дверь и провел Поля в салон. Он зашел – и буквально окаменел на месте! Ничего подобного он увидеть никак не ожидал: все господа и дамы были одеты в наряды эпохи романтизма – сюртуки с высокими жабо, шелковые платья с кринолином. У мужчин были бакенбарды, а у женщин прически из спирально завитых прядей. Сама комната выглядела в том же стиле: мебель первой половины прошлого века, времен Луи-Филиппа. И естественно, никакого электричества, только свечи в канделябрах на стенах. Прямо у стены стояли концертный рояль и арфа – перед полукругом из кресел и канапе. Музыкальный уголок. – Заходите, любезный друг! Вы даже не подозреваете, какую радость вы нам доставили, что пришли! Поль Бордье тут же с неловкостью ощутил неуместность своего наряда: – Я не знал, что речь идет о костюмированном вечере… иначе я бы, разумеется, с удовольствием оделся соответствующим образом. Как ни странно, Ипполит Мансо на это ничего не сказал. Он доверительно подал юному гостю руку: – Заходите! Позвольте мне вам представить… ^оя жена Клара, моя дочь Луиза и ее муж Жюль Фонсе, мой старший внук Адриан, кадет в морской школе, Эдуард Мансо, мой внучатый племянник, студентюрист третьего курса… Озадаченность Поля росла с каждой секундой. Какой странный способ представлять гостей! Может быть, у старика не все в порядке с головой? Ведь он ни разу не спросил о его имени! В самом деле, весьма необычно! Дальнейшие события этого вечера были не менее удивительными. Ипполит Мансо провел его к креслу прямо перед роялем. Оба внука взяли по скрипке, Клара села к роялю, и домашний концерт начался. Бордье был в большом замешательстве. Остальные члены этого забавного семейства расположились вокруг него – но ни один из них не произнес ни единого слова. Они даже не кивнули из вежливости головой. Что там будут играть – Моцарта? Что это за прием, где людям даже не предлагают освежающие напитки, где никто не шевельнется, не обменяется парой незначительных слов? Что это вообще за люди? На маленьком свечном столике рядом с собой Поль все же усмотрел пепельницу. Значит, здесь можно хотя бы курить. По крайней мере это – одну сигарету – он себе позволил, исключительно чтобы не заскучать. Звуки Моцарта наполнили комнату. Теперь Бордье ничего плохого не думал о домашнем концерте Мансо, а только радовался. И само собой разумеется, никакой скуки он уже не испытывал – только время от времени обегал взглядом освещенный свечами салон. Никто не смотрел на него – как будто его здесь и не было. Все семейство сидело с закрытыми глазами, словно в экстазе. И еще одна странность бросилась ему в глаза: на стене за роялем висел ряд картин – своего рода портретная галерея предков, только это были не изображения давно умерших пращуров, нет! На картинах были представлены все присутствующие в невероятно реалистичной манере, как будто на фотографиях. Загадочная семья, черт побери! Почему они все изображены в этих нелепых старомодных одеяниях? Казалось, концерт длился бесконечно. Как только завершалась одна пьеса, три музыканта принимались за следующую. Даже не делая паузы, чтобы хотя бы перевести дух. И они играли не по нотам, а по памяти – как профессиональные музыканты, только, может быть, не столь виртуозно. Когда отзвучала последняя нота, была почти полночь. И тогда Ипполит Мансо в первый раз повернулся к юному гостю: – Я надеюсь, вам понравилось? – Очень… Поль Бордье подождал еще пару минут. Но больше никто к нему не обращался. Тогда он понял, что званый вечер закончен, и стал прощаться: – Что ж… Для меня это было большим удовольствием. Я хотел бы от всего сердца поблагодарить вас за любезное приглашение и за чудесную музыку. Старый хозяин поднялся на ноги и рассмеялся: – Очень мило, 410 вы нам оказали эту честь. Оревуар, месье. И вот Поль уже перед дверью на лестницу в прихожую. Еще никогда он не был настолько сбит с толку. Медленно он начинает спускаться. На улице сразу же достает сигареты из кармана и принимается искать зажигалку. И тут же вспоминает, что оставил ее на маленьком круглом столике. Он тут же возвращается, поднимается наверх и звонит в левую дверь на первом этаже. Как хорошо воспитанный молодой человек, он звонит недолго и ждет. Ничего. Минуту спустя пробует еще раз. И опять ничего! Он прижимает ухо к двери: полная тишина. Его охватывает гнев! Хватит меня дурачить! Теперь он звонит с яростью, долго и пронзительно – и снова напрасно. Он не намерен больше терпеть подобное – пусть хозяева пеняют сами на себя! И Поль начинает барабанить в дверь, как совершенно некультурный дикарь: «Открывайте! Да впустите меня, наконец! Я же знаю, что вы там!» Дверь открывается -но не та, а соседняя. На пороге появляется явно разозленный мужчина в домашнем халате: – Эй, прекращайте стучать! Что вы вообще здесь делаете? – Что я делаю? Я хочу пройти к Мансо! Не пойму, неужели там никто ничего не слышит? – Не слышит? Да вы смеетесь! – С какой стати? – Да с той, что в этой квартире уже пятьдесят лет никто не живет! Убирайтесь отсюда! Гм– м-м… Это чересчур даже для такого благовоспитанного молодого человека, как Поль Бордье. Довольно резко он заявляет соседу: -Я не верю ни единому вашему слову! Я даже не знаю, кто вы такой, – я не имел чести… Заботьтесь-ка лучше о своих делах и не лезьте в мои! Обыкновенно столь сдержанный юноша теперь вне себя от гнева. В ярости он толкает дверь в квартиру Мансо плечом. Удар вышел мощный! Но это ни к чему не приводит – толстая старая дверь из прочной древесины даже не шелохнулась! В сердцах он отходит назад, желая хорошенько разогнаться, когда появляется второй незнакомец, тоже в домашнем халате. Человек задыхается, потому что поднимался по лестнице бегом. Явно консьерж. Непривычный шум – да еще посреди ночи – заставил его покинуть обычное место своего пребывания: – Что за беспорядок? Поль Бордье даже не посмотрел на него, продолжая разбираться с дверью. Сосед, живший за правой дверью первого этажа, объяснил ситуацию вновь прибывшему: – Месье Дюпюи, этот человек спятил! Лучше всего побыстрее вызвать полицию! Тут студент оторвался от своей возни с дверью – резко кивнул обоим и крикнул: – Да-да, правильно, зовите полицию! С меня хватит, вот что я вам скажу! Мы еще посмотрим, кто здесь сошел с ума! Через десять минут консьерж появился с двумя жандармами. Поль тем временем слегка остыл и успокоился – он просто само благоразумие – и объяснил двум служителям правопорядка, что этим вечером он был в гостях у Мансо и распрощался с хозяином всего четверть часа назад… а теперь тот отказывается впускать его обратно! Он только хочет забрать свою зажигалку, которую оставил в квартире. – Этот человек – сумасшедший! Я работаю здесь консьержем и прекрасно знаю, что уже двадцать пять лет в эту квартиру никто не заходил! Поль Бордье устало, спокойно и, может быть, немного снисходительно еще раз пояснил гак, как разговаривают с упрямыми детьми: – Господа, я вас прошу. Поверьте мне. Я говорю правду. Я не сумасшедший и не пьяный, месье Дю… Дюпюи, если не ошибаюсь? Так вы – здешний консьерж? Тогда у вас должен быть ключ от этой двери, не так ли? Принесите его, я вас прошу. И откройте, наконец, эту дверь. Тогда вы все сможете убедиться, что я ничего не придумал. – Да как вы себе это представляете? Как я могу вломиться сюда без разрешения хозяина? – А он живет далеко, этот хозяин? – Нет, прямо на углу. – Ну вот! Сходите за ним! Эта история должна быть прояснена окончательно! Прошло еще четверть часа, прежде чем консьерж вернулся с низкорослым лысым мужчиной в очках. Поль Бордье бросился к нему: – Ипполит Мансо сегодня вечером пригласил меня на домашний концерт! Вы ведь его знаете, не так ли? Сонный маленький человечек не отвечал. Он недоверчиво огляделся, как будто ощущал себя только что свалившимся с луны. Затем он кивнул консьержу, который принес с собой огромную связку ключей, и пробормотал: – Откройте ее как-нибудь потише. Месье Дюпюи нервно перебрал ключи от всех квартир и в конце концов нашел нужный. Между тем студент вновь попытался объяснить суть дела владело цу квартиры. В качестве подтверждения своих слов достал визитную карточку из кармана: – Видите? Здесь стоит черным по белому: Ипполит Мансо, 28, рю-де-Вожирар! Здесь разве что-то неясно или, может, написано нечетко? Лысый уставился на карточку и ничего не сказал. – Скажите, в каком родстве вы состоите с этим Ипполитом Мансо? Извините меня за навязчивость… Вероятно, он ваш отец? Или ваш дядя? Квартировладелец еще раз поглядел на визитную карточку и после паузы, длившейся целую вечность, наконец ответил: – Ипполит Мансо был моим прапрадедом. Консьерж наконец справился со своей задачей и со скрипом вставил ключ в замок. Поль Бордье с трудом дождался этого момента и теперь ринулся к двери. Остальные пятеро мужчин – сосед, консьерж, хозяин квартиры и двое жандармов – не осмеливались сделать и шагу. Бордье нетерпеливо сказал: – Признайтесь, вы меня разыгрывали? Тут уже квартировладелец не смог промолчать: – Ипполит Мансо умер в 1870 году. В том году я родился. Дверь распахнулась. Никто по-прежнему не отваживался войти. В помещении было темно, и консьерж произнес с раздражением: – Ну вот еще! Света нет! Ясно, после пятидесятито лет! Подождите, я принесу керосиновую лампу! Поль Бордье потерял самообладание. Он шагнул в проем двери. Внутри все было неприветливо тихо. Мертвенно-тихо. Шаги консьержа раздались на лестнице, и засиял зеленоватый свет керосиновой лампы. Но перед открытой дверью консьерж остановился. Владелец вошел первым. – Месье Дюпюи, теперь идите вы! Иначе мы простоим здесь всю ночь! Консьерж с явной неохотой ступил за порог этого негостеприимного, явно давно покинутого людьми жилища… Он передал потомку семейства Мансо лампу и уже решительно шагнул вперед. Бледный как смерть. Покрытый пылью голый паркет скрипел при каждом шаге. Повсюду на стенах висели ковры – большей частью ручной работы. Сильный запах гнили, пропитавший затхлый воздух, был просто непереносим, Дрожащим пальцем студент указал на двустворчатую дверь: – Там… там салон! Владелец квартиры сглотнул слюну: – Точно. – И музыкальный уголок прямо справа. Там стоит концертный рояль, рядом арфа и полукругом – кресла и канапе. – Да, все так. Мы, наследники, ничего не меняли, оставили все, как было. Ничего не продавали и не передвигали. Он распахнул дверь салона – и в самом деле, все внутри выглядело точно таким же, каким описывал Поль! Юный студент указал на стену за роялем: – Дайте мне лампу! Спасибо! Вот… вот, посмотрите! Все портреты точно там же, где они были полчаса назад! – Они висят так уже пятьдесят лет. Мы ничего не убирали. Только покрыли кресла от пыли. – А здесь! Вот Ипполит Мансо… и вот! Его жена Клара! Все в комнате едва дышали. Никто не шевелился. Поль водил лучом лампы от одной картины к другой. Застывшие, улыбающиеся лица выплывали из прошлого – исчезали и снова появлялись на стене в призрачно сверкающем свете. – Это Луиза и Жюль Фонсе! А это – Альфред Мансо, семинарист! Глухой голос владельца квартиры только уточнил: – Мой двоюродный дядя. Он был миссионером. И пропал где-то в Африке. – Адриан Мансо! Кадет в морской школе! – Это еще один двоюродный дядя. Когда он умер, то имел чин адмирала. – Эдуард Мансо! Он изучал юриспруденцию. – Это мой родной дед. Умер в 1900 году. Был известным адвокатом. Поль Бордье огляделся, подошел к маленькому свечному столику и закричал, как будто хотел отогнать кошмарный сон: – А вот… смотрите! Это моя зажигалка! ПРОИСШЕСТВИЕ У РЕКИ ЭЛКХОРИ Эта загадочная история, случившаяся в 1881 году в Соединенных Штатах, долгое время волновала многих людей. Понадобилось почти сто лет, чтобы наука могла более или менее достоверно объяснить загадку чудодейственного спасения обреченных пассажиров. В ночь на 28 декабря на Восточномпобережье США бушевала метель. Температура была чуть ниже нуля, липкий снег, подхватываемый сильным ветром, быстро превращался на дорогах в ледяную корку. Прохожие старались не высовывать носа из дому. Но даже жуткая непогода не могла стать помехой для работы железнодорожных компаний, соревновавшихся друг с другом в пунктуальности отправки поездов по расписанию. Машинист Девид Гарнет вышел из дому с большой неохотой. Два дня назад он обвенчался с молодой и красивой Мери Уоррен. Дома было тепло и уютно, топилась печь, хлопотала по хозяйству жена. Но работа есть работа – через несколько часов ему предстояло вести курьерский поезд на запад. То ли из-за ненастной погоды, то ли после грустного расставания с Мери, но на душе у Девида было тревожно. Хотя он не был новичком в своей профессии и знал, какие сюрпризы можно ожидать в такую ночь, когда под колесами – не рельсы, а лед и видимость близка к нулю. В депо Гарнет вместе с помощником тщательно осмотрел паровоз, проверил тормоза. Помощник наполнил песком ящик и взял еще несколько мешков про запас – при такой гололедице песок придется постоянно сыпать под колеса во время торможения. И вот наконец пары разведены. Пассажиры заняли места в шестнадцати вагонах, трижды прозвенел колокол, паровоз дал свисток, и курьерский поезд, пыхтя, начал набирать скорость. В застекленной кабине локомотива было тепло, но скоро оконца плотно залепило снегом, и машинисту с помощником приходилось ежеминутно высовываться наружу, чтоб хоть что-то увидеть впереди. Снег вперемешку с дождем и бешеным ветром больно бил в лицо, до слез резал глаза. Было уже темно, и, хотя перед трубой паровоза горел яркий фонарь, ему удавалось отвоевывать у ночи и метели лишь несколько метров впереди мчащегося поезда. Железнодорожники вели состав, больше полагаясь на интуицию и Божью помощь. Вдруг Девид от неожиданности вздрогнул. Ему показалось, что в свете фонаря мелькнуло что-то живое. Он смахнул с лица снег, вытер слезящиеся глаза и… понял, что клубы пара, освещенные фонарем, явно складывались в женскую фигуру. Она двигалась вместе с поездом, то приближаясь к нему, то удаляясь. Временами таинственная фигура терялась во тьме, но через мгновение снова выныривала из снежной мглы. Женщина, казалось, бежала по воздуху. Когда она приближалась к кабине, можно было даже рассмотреть черты ее лица. – О Боже! Это же Мери! – воскликнул пораженный Девид. «Неужели у меня галлюцинации?» – подумал он, но тут выяснилось, что и помощник машиниста тоже рассмотрел в снежной пелене женскую фигуру. Кочегар, покинув свой пост у топки, высунулся в окно и… увидел то же самое! Теперь они внимательно наблюдали за видением. Когда женщина оказывалась совсем близко, на ее лице читался то ли испуг, то ли страдание. Девид совсем потерял самообладание. «Наверное, Мери сейчас умерла и ее дух прощается со мной», – сказал он помощнику. Коллега пытался успокоить Девида: ничего, мол, страшного с Мери не случилось, она спокойно спит в тепле, разве что тоскует по муженьку. Мерещится, вот и все, в этакую ночь и не такое привидится. Словно услышав его, образ Мери исчез и больше не появлялся. Девид благополучно довел поезд до промежуточной станции, где узнал, что и кондуктор из окна вагона тоже видел призрак женщины. Вот только пассажиры ничего подтвердить не смогли – они мирно спали в теплых вагонах. Мужчины пришли к выводу, что этот знак послан им неспроста: тайные силы предупреждают их об опасности. Впрочем, долго раздумывать некогда – пора было отправляться дальше. Погода ничуть не улучшилась. Снег с дождем сменился холодным ливнем, ветер усилился. Навстречу прогрохотал товарный поезд. Приближался мост через реку Элкхорн. В этот самый миг перед паровозом вдруг снова появился образ Мери Уоррен! Но теперь ее взгляд был полон ужаса. Вытянув руки вперед, она будто пыталась остановить поезд. Глаза молили: «Девид, послушайся меня! Неужели ты не понимаешь, чего я хочу?!» А поезд несся на всех парах – сигнальные огни сообщали, что путь впереди свободен. Несчастная Мери сделала последнюю попытку остановить состав – и внезапно растворилась в ночной тьме. Через несколько мгновений машинист и его помощник одновременно воскликнули: «Красный!» Прямо у них на глазах сигнал светофора изменил цвет. «Срочное торможение!» – закричал Гарнет, и под колеса паровоза посыпался песок. Тормозные колодки заблокировали колеса, но тяжелый поезд продолжал катиться по обледеневшим рельсам. «Полный назад!» – прозвучала команда Девида, и колеса закрутились в обратную сторону. Теперь, когда до моста оставались считанные метры, все трое – и машинист, и его помощник, и кочегар – отчетливо видели, что моста уже не существует: рельсы вели в пропасть, наполненную бушующей водой… Песок и реверс хода наконец возымели действие: поезд остановился в трех-четырех шагах от разрушенного моста. В потрясении машинист поднял глаза на светофор и замер: там горел не красный, а зеленый сигнал! В то время, заметим, светофоров с дистанционным управлением не было – сигнал менялся вручную специальным служащим. Чтобы сделать это, ему нужно было открыть железный ящик фонаря особым ключом, имевшимся только у него, и ни у кого другого. Значит, мгновение назад, когда они начали тормозить, на светофоре не было красного сигнала опасности! Почему же они его увидели? Кто спас их от верной гибели? В связи с этим происшествием было произведено тщательное расследование: допрошены многочисленные свидетели, проанализированы все обстоятельства дела. Выяснилось, что мост через реку Элкхорн рухнул буквально за мгновения до подхода курьерского поезда. В ту ночь через этот мост должны были проследовать навстречу друг другу с интервалом всего в двадцать минут два поезда – товарный и курьерский. Товарный преодолел мост благополучно. Путевой обходчик видел мост целым и зажег фонарь на светофоре, разрешая въезд курьерскому поезду. Из-за шума ветра он в своей будке даже не услышал, как вода снесла мост. Встречая курьерский, обходчик снова посмотрел на светофор и был удивлен, когда прямо на глазах у него поезд начал тормозить. Еще через несколько секунд, когда состав замер на месте, на светофоре горел прежний – зеленый – сигнал. Как и кто проделал этот фокус, обходчик объяснить не смог. Во всяком случае, при всем желании он сделать бы этого не мог – потребовалось бы намного больше времени. В общем, факт оставался фактом – произошло чудо, спасшее сотни жизней. Комиссия, расследовавшая случай у реки Элкхорн, к показаниям машиниста Девида Гарнета отнеслась весьма скептически, сочтя его рассказ чистой воды галлюцинацией. Точка зрения комиссии нашла, к сожалению, поддержку и в газетах: репортеры, описывая злополучный рейс, выставляли Девида в смешном свете. Ему пришлось уволиться с работы, хотя его товарищи под присягой подтвердили, что и сами видели призрак женщины, очень похожей на Мери. Честь его была восстановлена, когда комиссия отказалась от своей первоначальной версии о зрительных галлюцинациях. Но пережитое потрясение не позволило машинисту вернуться на прежнее место работы, и дальнейшая судьба его неизвестна. Сохранились показания и Мери Уоррен. В ту роковую ночь женщина действительно спала и видела во сне кошмары. Она пыталась спасти мужа: бежала во сне перед поездом, останавливала его руками, но паровоз продолжал движение. Девид не понимал ее знаков. Мери проснулась в поту, дрожа от страха, с сильной головной болью. Подробности сна к моменту пробуждения забылись, поэтому она не помнила, от какой именно опасности хотела спасти мужа. Этот удивительный случай оставался необъясненным долгие десятилетия. Правда, кто-то из парапсихологов видел в нем проявление телекинеза: именно с его помощью, считали они, была произведена смена цветов фонарей в светофоре, причем источником телекинетического воздействия была Мери Уоррен. Другие утверждали, что речь может идти о коллективном внушении. Мозг обеспокоенной Мери передавал во сне сигналы, предупреждающие об опасности. На эту же частоту оказались настроенными мысли членов паровозной бригады, работавших с максимальным напряжением физических и особенно психических сил. Известно, что в такой обстановке к пяти привычным чувствам как бы добавляется сверхчувственное восприятие… Возникает и еще один вопрос: как спящая Мери могла узнать, что ее мужа подстерегает опасность именно у моста через реку Элкхорн? Более или менее ясное объяснение тому, что случилось той далекой декабрьской ночью, наука смогла дать лишь во второй половине XX века. Американский врач-реаниматолог Р. Моуди в ставшей всемирно известной книге «Жизнь после жизни» приводит множество случаев отделения души от тела во время клинической смерти. Он, как и ряд других исследователей, считает, что душа получает на какое-то время свободу не только тогда, когда сердце больного останавливается на операционном столе, но и в некоторых других ситуациях. Например, при сильных стрессах, тяжелых травмах, во сне, после приема наркотиков и т. д. В этом необычном состоянии, получившем название «внетелесный опыт», люди обретают способность видеть свое тело со стороны (обычно сверху) и впоследствии точно описывают все, что происходило в помещении во время их пребывания вне тела: кто входил, что делал, говорил и т. д. Но и это еще не все. Выяснилось, что существует немало людей, способных управлять процессом отделения души от тела. Таким даром были наделены многие маги и ясновидящие прошлого. С помощью определенной психотехники они «выделяли» своего астрального двойника и отправляли его в путешествие, чтобы получить информацию о событиях, происходящих в местах, удаленных от тех, где они находились сами. Кстати, в США лабораторные исследования внетелесного опыта проводила Ассоциация психологических исследований в городе Дюрхэм, штат Северная Каролина. Специалисты доказали, что живые существа могут чувствовать присутствие отделенной от тела души в заранее выбранном месте. Этим, собственно, и объясняется чудесное спасение курьерского поезда у реки Элкхорн. Но в данном случае важно отметить еще другое. Присутствие астрального двойника можно не только почувствовать, его можно и увидеть. Увидеть как призрак того человека, которому он принадлежит. Именно это, очевидно, и произошло в случае с Мери Уоррен, которая во сне пыталась спасти своего мужа. ЧУДЕСНАЯ ВСТРЕЧА МАТЕРИ С СЫНОМ В июле 1996 года, совершая рейс вокруг Европы из Одессы в Санкт-Петербург, наша белоснежная «Аркадия» ошвартовалась в самом центре Лондона, на почетной стоянке у Тауэрского моста. Не один раз я бывал в столице Великобритании, в этом прекрасном городе на Темзе, но ни разу не удавалось посетить серокаменный дворец, напоминающий скорее крепость с четырьмя башнями, – здание всемирно известной страховой корпорации «Ллойд» на Лайм-стрит в лондонском деловом районе Сити. Я давно мечтал увидеть здесь «Регистр Ллойда», куда заносятся сведения обо всех застрахованных погибших судах, «Красную книгу», где собраны сведения о судах, пропавших без вести, и конечно же легендарный бронзовый судовой колокол фрегата «Лютина», более ста лет извещающий двумя ударами хорошие новости и одним ударом – плохие, гибель какого-либо судна… И вот наконец я у «Ллойда». В самом центре страхового зала на специальной конторке лежит большой фолиант в черном переплете из свиной кожи – тот самый «Регистр Ллойда», куда начиная с 1774 года заносятся исключительно гусиным пером (дань традиции) сведения о трагических кораблекрушениях. В этом солидном талмудерегистре собрано немало удивительных историй, но ни одна из них, пожалуй, не сравнится по своему драматизму с беспрецедентной эпопеей экипажа британской шхуны «Мермэйд». …Погожим утром 16 октября 1829 года шхуна вышла из сиднейской бухты и взяла курс на Кольер-Бей, на западном побережье Австралии. Дул легкий бриз, лучи яркого солнца радовали глаз. На борту судна находился экипаж из восемнадцати опытных матросов во главе с капитаном Сэмюэлем Нолброу и три пассажира. Шел четвертый день плавания. Команда отдыхала на палубе, поскольку работы особенно не было. Барометр не показывал ни малейшего признака изменения погоды. Но к двум часам дня судно попало в полный штиль. Густые серые тучи медленно заволакивали небо. Обеспокоенный капитан Нолброу поднялся на палубу. Барометр в этот момент резко пошел вниз. К вечеру в районе между Австралией и Новой Гвинеей штиль сменился резкими порывами ветра, и вскоре начался яростный шторм! Огромные волны при свете вспышек молний одна за другой обрушивались на судно. Опытный капитан быстро оценил обстановку и понял свое бессилие перед стихией. В густом тумане очередная большая волна швырнула «Мермэйд» на рифы, шхуна получила пробоину и затонула. Мгновение спустя все, кто был на борту, оказались в ревущей холодной тьме. Кипящее море оставило лишь одну надежду – добраться до одинокой голой скалы, выступающей из воды в сотне метров от места трагедии. Когда наступил рассвет, оказалось, что спаслись все двадцать два человека. Три холодных дождливых дня провели они на скале, прежде чем их увидели с барка «Свитшу». С трудом пробившийся на четвертый день через рифы барк взял всех несчастных на борт. Через три дня «Свитшу» достиг берегов Новой Гвинеи. Здесь неожиданно барк попал в мощное течение, не отмеченное на карте, которое выбросило его на скалы. Разбившись о камни, судно затонуло, но двадцать два человека со шхуны «Мермэйд» и четырнадцать с барка «Свитшу» уцелели и без потерь доплыли до небольшого острова. Через несколько часов вблизи острова появилась шхуна «Губернатор Рэди», державшая курс в Папуа. Она взяла на борт всех потерпевших крушение. Однако не прошло и трех часов, как на борту «Губернатора Рэди» вспыхнул пожар. Попытки погасить огонь не дали никакого результата. Пришлось всем покинуть судно. Три команды с трудом уместились на имевшихся спасательных шлюпках. Теперь число бедствующих составило шестьдесят восемь человек, в том числе три капитана. Вокруг на сотни миль простиралось открытое водное пространство, лежащее в стороне от регулярных навигационных маршрутов. Не оставалось почти никакой надежды на спасение. И тем не менее шлюпки, набитые измученными людьми, через некоторое время были замечены командой австралийского военного корабля «Комет», который и взял всех на борт. На седьмые сутки плавания «Комета» внезапно разразился жестокий шторм, который снес единственную мачту корабля, сорвал руль и оставил парусник «без руля и без ветрил». Вскоре неуправляемый корабль пошел ко дну. Несчастным мореплавателям снова пришлось спасаться – кому на хрупких шлюпках, кому вплавь, вцепившись в обломки судна. Через восемнадцать тягостных часов борьбы за выживание люди были подобраны пакетботом «Юпитер». Теперь на небольшом паруснике едва разместились восемьдесят пять моряков и четыре капитана. Но и ему не было суждено дойти до цели. Ударившись днищем о рифы, «Юпитер» затонул. Потерпевшим бедствие людям удалось, спастись на скользких скалах. Счастливое спасение уже ста двадцати пяти неудачливых мореплавателей и пяти капитанов завершила шхуна «Сити оф Лидз», следовавшая в Австралию с сотней пассажиров на борту. На этот раз гнев моря иссяк, и шхуна благополучно завершила свое плавание. Эта удивительная хроника имеет еще один неожиданный поворот. Пассажирка «Юпитера», пожилая дама Сара Ричи из Йоркшира, которая направлялась в Австралию на поиски своего сына Питера, пропавшего пятнадцать лет назад, нашла его среди членов экипажа шхуны «Мермэйд», которых «Юпитер» подобрал вместе с остальными потерпевшими крушение в открытом море! ДВЕРЬ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ Британский медиум Дана Форсайт заявляет, что обнаружила дверь в неизвестное измерение и уверена в возможности вернуть обратно в нашу реальность тех людей, которые прошли сквозь нее. Но захотят ли сами эти люди, большей частью подростки, вернуться? Ведь, согласно Форсайт, другое измерение является копией нашего мира, но только без наших проблем. В том мире никогда не было болезней, изнурительного труда, какой-либо дисгармонии, равно как и смерти. Другими словами, речь идет о небесах, но только на земле, утверждает Форсайт. Полиция, ясное дело, не удовлетворенная таким исходом дела, в свою очередь, продолжает искать подростков, начиная с первых двоих пропавших, юноши пятнадцати лет и девушки тринадцати, которые исчезли еще в 1989 году. Затем, несколько месяцев спустя, пропали еще четверо, и все в Доме Смеха на ярмарке, проходившей в английском городе Кент. Самые недавние исчезновения – это пропажа пары восемнадцатилетних, которые так и не вышли из Дома Смеха летом 1992 года. Хотя полиция испытывает большие сомнения относительно теории Форсайт, она вынуждена признать, что нечто чрезвычайно загадочное в этой истории все же существует. Например, Шон Мерфи, детектив полиции Кента, говорит, что в случаях с пропавшими подростками есть коечто общее. Все они были знакомы друг с другом, и все исчезали в последние четверги месяца. В принципе у полиции есть подозрения, что это дело рук серийного убийцы, который проникал в аттракцион через тайный проход. Но в результате тщательных поисков, почти полностью снеся здание, криминалисты так никакого прохода и не нашли. Мерфи говорит, что подростки как будто растворились в воздухе, и если верить в то, что говорит Форсайт, то это вполне все объясняет. Форсайт не сомневается в том, что дверь в этот мир и выход из него находятся в одном из искривленных зеркал, но не хочет уточнять, в каком именно. И на самом деле, не так уж важно, укажет ли она зеркало или нет, потому что его можно задействовать только с той стороны. А до тех пор, пока оно не задействовано, зеркало никак себя не проявляет. – Эта женщина-медиум, которая достаточно широко известна в своих кругах как в Европе, так и в США, утверждает, что дверь в параллельный мир, видимо, была случайно задействована кем-то с другой стороны. А после того как первая пара прошла на другую сторону, подростки начали пропускать туда своих школьных друзей… И при этом они явно не будут последними… Форсайт говорит, что чувствует флюиды, исходящие из параллельного мира, и пытается убедить полицию, что однажды уже побывала в Зазеркалье. «ЧУЖИЕ» Доктор Лер, бывший помощник профессора в Калифорнийском медицинском колледже, подчеркивает, что он всегда относился к сообщениям о контактах с инопланетянами с известной долей скептицизма, совершенно естественного для человека науки. Но случаи, с которыми он столкнулся, заставили его по-иному взглянуть на проблему. «Теперь, до тех пор пока мне не докажут обратное, я буду исходить из того, что столкнулся с предметами внеземного происхождения», – говорит доктор. Роджер Лер извлек шесть загадочных имплантантов из разных участков тела своих пациентов, и теперь его мучает вопрос о том, сколько еще людей на земле ходят по улицам городов в разных странах, не подозревая о том, что в их теле есть некие загадочные инородные предметы. Люди, которые утверждают, что были похищены пришельцами, рассказывают, что на борту космических кораблей, называемых землянами НЛО, они подвергались тщательному медицинскому осмотру и странным хирургическим манипуляциям. Доктор Лер заинтересовался подобными рассказами после того, как уважаемый исследователь-уфолог показал ему рентгеновские снимки женщины, подвергшейся похищению: под кожей больших пальцев ног у нее были ясно видны странные металлические предметы. Они напоминали по форме хирургические инструменты, но в истории болезни женщины небыло записей о какой бы то ни было операции. Доктор Лер заинтересовался этим случаем и заметил, что бесплатно извлечет непонятные предметы из пальца пациентки. То, что увидели врачи на снимках, оказалось имплантантами неизвестного происхождения. Металлические стержни были не толще швейной иглы, их длина не достигала даже одного сантиметра, а снаружи они были покрыты плотной защитной массой темно-серого цвета, похожей на биологическую ткань. Масса была мягкой, но невероятно прочной – ее не брал даже скальпель, которым-хирурги во время операции надсекают кость. Доктор Лер сказал, что за годы своей тридцатилетней хирургической практики ему приходилось извлекать самые разные предметы из человеческого тела, но ничего подобного он никогда не встречал. Врачи отослали имплантанты в специальную лабораторию, где работали эксперты, которым приходилось разгадывать немало сложнейших загадок. Предварительные выводы специалистов были очень странными и не сделали загадку более разрешимой. Выяснилось, что плотная защитная мембрана была намертво соединена с металлическим стержнем внутри нее, а сам стержень состоял как минимум иЬ двадцати различных металлических элементов. Кроме того, имплантанты были снабжены металлическими усиками, которые, как предполагают врачи, соединялись с нервными окончаниями кожи и мышц человека. Медики не могли понять, как попали имплантанты в тела похищенных инопланетянами людей – на их коже не было видно шрамов или других следов, которые могли бы указать на то, что эти люди подвергались операциям. Извлеченные предметы были изучены и специалистами в области электроники. Они сообщили, что под электронным микроскопом имплантанты не напоминают микросхему или печатную плату, а похожи на еще не известное человечеству изобретение, свидетельствующее о гораздо более высоком, чем на земле, уровне развития науки и техники. Они представляли собой уникальное сочетание биологических и электронных элементов, неразрывно спаянных воедино какимто не существующим на земле способом. В связи с ажиотажем, возникшим вокруг непонятных предметов, коллеги Роджера Лера заявили следующее: «Доктор Лер – весьма уважаемый хирург с безупречной репутацией в своей области. Он знаком с новейшими научными разработками и никогда не стал бы рисковать своим профессиональным авторитетом, чтобы сообщать о сенсационных, но не проверенных опытах и исследованиях». После сообщения доктора Лера еще несколько человек заявили, что согласны на операцию по нзвлече нию странных предметов, случайно обнаруженных в их телах в ходе различных медицинских исследований. «Мы должны выяснить, каково истинное назначение этих имплантантов и как они были помещены в тела обитателей Земли», – сказал Пэт Паринелло из Западной Колумбии, США, который в ближайшее время станет пациентом Роджера Лера. Сам доктор тоже считает, что все обнаруженные имплантанты нужно извлечь. Он подчеркивает, что те пациенты, которые уже подверглись подобной операции, испытывали после нее огромное чувство облегчения – как будто избавились от власти непонятных приборов над собой. ГОЛОВАСТЫЕ ПРАЩУРЫ Занимаясь раскопками на границе Перу и Боливии, недалеко от озера Титикака, группа ученых обнаружила очень странные захоронения. Странность заключалась в том, что черепа у найденных человеческих останков были раза в три больше нормальных размеров. «Южная Америка настоящая копилка тайн, но такой сенсации мы не ожидали, – говорит руководитель экспедиции доктор антропологии Ким Сон Хэ. – Мало того что размеры черепов весьма необычны, останки настолько древние, что, когда их обладатели здравствовали, инков еще и в помине не было». Исследования скелетов показали, что принадлежали они существам, близким к европеоидному типу. По поводу необычной величины черепов догадки посыпались как из рога изобилия. Наиболее легкомысленные предположили, что подобные находки свидетельствуют о существовании какой-то таинственной внеземной цивилизации. Мол прилетели, осмотрелись и, убедившись, что осматривать в принципе нечего, улетели обратно. Правда, аккурат перед отлетом парочка астронавтов перегрелась на солнце, и вот вам результат. Серьезные ученые, разумеется, подобные «гипотезы» даже не рассматривают. Тем более что, судя по остаткам каменных и медных орудий, «большеголовые» стояли на не очень высокой ступени развития. Более реальной выглядит версия мутации, вызванной, например, каким-либо мощным облучением. Можно предположить, что облучению,-которое и повлекло за собой мутацию, подверглась небольшая часть населения Земли. В^дь обнаружен всего один такой могильник, считает английский ученый Дуглас Файернайт. Правда, радиационный фон в тех местах ничем особенным не отличается, так что, откуда бы мутагенным лучам взяться – непонятно. Разве что те же пришельцы эксперименты на людях ставили… Между прочим, есть и-противоположная гипотеза: все, мол, было наоборот, облучению подверглось не это племя (оно-то как раз убереглось), а все остальные земляне. В результате чего объем наших черепов уменьшился вдвое, и стали мы такими, какими являемся сейчас. Не вдохновляет? Ну что ж, тогда вот еще одна версия. «На мой взгляд, эти люди стали жертвами какой-то болезни, – полагает Гарри Арнольд, американский археолог. – Ни из какого космоса они не являлись и мутации не подвергались. А их якобы выдающиеся умственные способности вообще чушь! Объем черепа еще не показатель высокоразвитого интеллекта». Ну а пока ученые спорят и выдвигают самые невероятные предположения, черепа упорно не хотят раскрывать свои тайны. Или не спешат… ЛИКИ БЕЛМЕЗА. ТАЙНА. КОТОРУЮ БЕЗУСПЕШНО ПЫТАЛИСЬ ЗАМЯТЬ
