В лазарете
Для раненых отвели лазареты в городе, и мы легли в Епархиальное училище. Большое здание, почти на краю города, все в зелени. Вдали виднеется бесконечная степь. Все комнаты-палаты полны ранеными, больными. В палатах, коридорах суетятся изящные сестры и волонтерки. В зеленом саду в синих, белых халатах раненые лежат, читают ростовские, новочеркасские газеты. Во всех одно и тоже: “вернулись герои духа”, “титаны воли”, “горсть безумно-храбрых”, “воодушевленных любовью к родине”… Но в лазарете белья не хватает, некоторые спят без простынь и одеял. Какие-то дамы, девушки, девочки хлопочут о питании, но до сих пор вместо хлеба за обедом дают хлебные крошки. В Ростове пущен лист сбора пожертвований в пользу “героев”, от ростовского купечества собрано… 470 рублей, а раненых прибыло всего тысячи две. Чаще, чаще у дверей Епархиального училища появляются женщины с взволнованными лицами. Они останавливают встречных раненых, спрашивая дрожащим голосом: “Скажите, пожалуйста, не знаете ли вы… он маленький такой, брюнет… не здесь ли он?…” Лица у них исстрадавшиеся, в глазах слезы, губы дергаются. Это матери разыскивают своих детей. Одни из них находят, другие узнают о смерти, третьи ничего не могут узнать. И все они плачут, не в силах сдержать ни своей радости, ни горя, ни страшной неизвестности… Подошла красивая девушка: “Господа, не знали вы корнета Штейна?” – “Ннет, простите, одну минуту, я сейчас спрошу. Господин ротмистр! подите сюда, пожалуйста!” Подходит ротмистр. Она спрашивает, а он неловко мнется. “Я невеста корнета Штейна, вы не бойтесь, я знаю, что он убит, но я хочу все, все о нем узнать… если можете, расскажите, пожалуйста, все как было, пожалуйста…” Ротмистр рассказывает красивой девушке, как жених ее с другими офицерами поехал в разъезд, как их захватили в хате крестьяне и изрубили топорами, как потом, взяв слободу, кавалеристы мстили за изуродованные трупы. А девушка слушает, строгим, красивым лицом глядя на ротмистра. Он кончил. “Спасибо” ,- говорит она, протягивая руку.
На Донце
Мы с братом переехали из лазарета к знакомым в ст. Каменскую. Живем на берегу Донца. За зеленым садом – желтый, песочный берег, змеится синий Донец, за ним – старая станица с пирамидальными, серебристыми тополями, белыми хатами; говорливые, бойкие казачки быстро сбегают с ведрами с кручи к реке; по реке скользят лодки… Мы плывем. Вечереет. Закатное солнце бросает в воду последние лучи, преломляющиеся тысячами цветов. Тишина – будто все к чему-то прислушивается. Булькнули брошенные весла. Скользит лодка, прижимаясь к темно-зеленому ивовому берегу. Только из станицы слабо долетает песня с гармоникой.
Вместо пушек – заквакали лягушки. Вместо пулеметов – трещат кузнечики. От воды поднимается прохладный туман. Сгущаются тени. Лодка причалила.
* * *
Вскоре мы с братом вышли из армии.
