А надо заметить, что мой кузен просто ненавидел морковь, на дух ее не выносил. И эта ненависть переборола в нем то чувство, которое заставляло его до сих пор посещать дом молодой дамы. Вскоре он не только прекратил визиты, но и обходил дом с морковкой широкой дугой.
Вот так из-за морковки девушка сама поломала себе жизнь, потому что, кажется, строила какие-то матримониальные планы в связи с моим кузеном. А кто виноват? Морковь, конечно.
К счастью, нет закона, запрещающего есть морковь в сыром виде. Как нет и указа, по которому все граждане обязаны потреблять ее лишь отварной. В крайнем случае отварную морковь можно проглотить, если натереть ее с капелькой хрена и все это сдобрить ложкой кислой сметаны. Хрен перебьет что угодно, а кроме того, он тоже очень полезен.
Опять же морковные звездочки, которыми украшают заливные блюда или бутерброды. Их тоже можно съесть, ничего с вами не сделается.
А вот за что я очень уважаю морковь и другим рекомендую, так это за ее бесценные свойства, близкие сердцу тех, кто мечтает похудеть. Разумеется, я говорю о морковке сырой, к тому же целой, не натертой, которую надо грызть собственными зубами. Уверяю вас, вы потратите больше калорий, грызя морковь, чем приобретете, все-таки проглотив.
Это совет для вас, несчастные, для тех, кто сидит на диете и к вечеру уже места себе не находит от голода, мечется по квартире в поисках — чего бы съесть, лишь бы набить желудок. В этих случаях сырая морковка просто спасение. Грызть и пережевывать сырую морковь — занятие утомительное и долгое, рот занят делом, в желудке что-то телепается, вкус не отвратный, так что за дело! Измученный и донельзя уставший от кусания и жевания, человек отправляется спать. И совесть его спокойна — ни на грамм не потолстел, совсем наоборот, сколько-то там сбросил, есть не хочется, настроение чудесное, и сны снятся хорошие.
Некоторые с этой же целью сосут или грызут леденцы, по тогда вам гарантированы угрызения совести и больные зубы.
Мясо Говядина жареная, запеченная Вырезку нарезать на порционные куски, отбить колотушкой, посолить, бросить на сковороду и хорошенько обжарить со всех сторон — каждый дурак сумеет. Гораздо больше проблем с приготовлением говядины одним большим куском в жареном или запеченном виде.
Наверняка в этом что-то кроется, иначе почему за всю жизнь мне ни разу не удалось приготовить хорошей жареной говядины? Возможно, по той причине, что я
— не вымачивала кусок говядины предварительно в уксусе всю ночь,
— не нашпиговывала его кусочками сала,
— и вообще ничего не делала, только натирала большой кусок мяса солью, приправами и сажала в духовку. А потом вытаскивала из духовки нечто совершенно несъедобное. Ну, может, и съедобное, если до этого с неделю поголодать.
И такое безобразие готовила я, дочь моей матери, у которой зажаренный кусок говядины получался просто гениально! Мясо мягкое, сочное, ароматное, вкусное и в горячем, и в холодном виде. Просто рассыпчатое, но тем не менее оно отлично нарезалось на самые тоненькие ломтики. Нет, подобных шедевров мне никогда не удавалось создать.
Зная себя, я и не пыталась. Правда, один раз пришлось, нужда заставила.
Это произошло еще в то время, когда мои сыновья были маленькими. Достался мне как-то отличный кусок говядины, времени готовить что-то особенное, как всегда, не было, вот я и сунула мясо в духовку, приказав ему стать жарким.
Мясо оказалось строптивым.
Чтобы как-то скрасить неудачу, я смастерила еще салат — картошка с луком, майонезом, солью и перцем. Видно, и это блюдо не вызвало энтузиазма у моих мальчишек, съели они всего ничего, лишь бы не помереть с голоду. И отправились спать.
Я очень расстроилась, но совсем не удивилась: мясо — сухое, какое-то жилистое, абсолютно безвкусное, а салат слишком пропитался луком. Салаты мне доводилось делать и получше этого. И все же не могла я позволить, чтобы продукты зря пропадали.
Наутро — а было как раз воскресенье — я встала пораньше и отправилась в кухню. Там, засучив рукава, энергично принялась делать бутерброды из имеющихся продуктов и наготовила их огромное блюдо, хватило бы на роту оголодавших десантников.
Бутерброды были такие: на кусок хлеба положен тонкий ломтик дефективной говядины, на него ложечка салата, сверху кусочек помидора и веточка какой-то зелени. Оставив гору бутербродов в кухне, я вернулась в свою комнату и села за стол работать.
Через какое-то время слышу — один из сыновей проснулся. По своей надобности, но в кухню по дороге сунулся. Не прошло и двух секунд, как мальчишка помчался к брату с восторженным воплем:
